13 июля 2001 г.

***
Около трех часов в с.Сержень-Юрт группа из 25–30 российских военных в камуфляжной форме и масках с нецензурной бранью, криками и оскорблениями ворвалась в дом по адресу: ул.Шерипова, 100. Угрожая расстрелять, они загнали всех членов семьи в подвальное помещение и увезли с собой Беслана Даудовича Сайдаева, 1978 г.р., с января 2001 г. работавшего судебным приставом в Шалинском р-не. В показаниях родственников отмечается, что после операции по удалению грыжи на теле у него остался шрам, который может быть принят и за след от перенесенного ранения.

Военные устроили в доме погром. Часть имущества они испортили, а часть забрали с собой. В том числе: два видеомагнитофона, фотоаппарат, кожаную безрукавку, две пары туфель и деньги, точнее – пенсию на детей.

Погром и грабеж повторились и в доме дяди похищенного (ул. Шерипова, 101). Избив мужчин, военные забрали оттуда ценности. Все свои действия они и на этот раз сопровождали нецензурной бранью.

Родственники Беслана Сайдаева обращались к коменданту Шалинского р-на, прокурору размещенного здесь военного гарнизона (на базе 70-го полка МО РФ) Юрию Анатольевичу Соловей, начальнику ВОВД. Кроме того, написали заявление в аппарат специального представительства президента РФ, которым руководил Владимир Каламанов. Но все это не дало никаких результатов: установить его местонахождение не удалось. По факту его похищения (ст.126 ч.2 УК РФ) 12 августа прокуратура Шалинского р-на возбудила уголовное дело №23175. По истечении двух месяцев, а именно 12 сентября 2001 г., оно было приостановлено «в связи с невозможностью обнаружения лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых» (ст.195 УПК РСФСР). На конец 2007 г. о дальнейшей судьбе Беслана Даудовича Сайдаева ничего не было известно.

***

В 8.30 на окраине пос.Мичурина в Октябрьском р-не г.Грозного в результате взрыва мины тяжелое ранение получил местный житель (проживает по адресу: ул.Мордовцева, 95) Шаруддин Юсупович Ясуев, 1947 г.р. Корова, которую он вышел пасти, погибла.

Раненый – отец Саид-Магомеда (1961 г.р.) и Саид-Салама (1967 г.р.) Ясуевых, 6 марта 2000 г. задержанных на блокпосту «Юг» между с.Чири-Юрт и с.Дуба-Юрт военнослужащими 276-го мотострелкового полка и впоследствии пропавших без вести. В колонне с другими беженцами они пытались уйти на равнину из обстреливаемого Шатойского р-на. Вместе с ними там исчезли еще четырнадцать человек, ехавших в большинстве своем в сопровождении своих семей.
Отделенных от мужчин женщин и детей отсюда, несмотря на их желание дождаться окончания досмотра мужей, отцов и братьев (к тому времени раздетых до пояса для проверки), переправили к соседнему блокпосту. Автомобилем, в котором они ехали, управлял Сергей Ларичев. После проверки, проведенной военнослужащим-женщиной азиатской внешности (свидетели подчеркивали, что у нее были узкие глаза), им сказали, что они могут уезжать. Однако они остались ждать мужчин. Когда те не появились, то женщины вернулись на первый блокпост и узнали, что мужчин якобы отправили назад, в горы. Старшим, по рассказам женщин, там был военный, представившийся «Сан Санычем». 

Впоследствии тела троих человек, задержанных вместе с братьями Ясуевыми, – Виситы Вахидовича Арснукаева, 1964 г.р., Хусейна Адамовича Дидаева, 1964 г.р., и Вахи Алиевича Титаева, 1961 г.р. – были обнаружены рядом с кладбищем с.Танги-Чу Урус-Мартановского р-на. На них имелись следы огнестрельных ранений.
Обнаружение трупов позволило прокуратуре Шалинского р-на квалифицировать происшедшее на блокпосту «Юг» не как похищение или незаконное задержание, а как убийство. В соответствии со ст.105 УК РФ 23 июня 2000 г было возбуждено уголовное дело №22018, которое затем соединили с уголовным делом №22008. Последнее касалось исчезновения в том же самом месте еще троих человек. На двух автомобилях «Нива» и «Жигули» 19 февраля они ехали из Шатойского р-на и были задержаны якобы для проверки документов. Раздавленные тяжелой бронетехникой и закопанные в яму их автомобили 27 марта 2000 г. были найдены на обочине дороги Дуба-Юрт–Чири-Юрт рядом с местом, где стояли снявшиеся к тому времени российские военные.

На конец 2007 г. дальнейшая судьба Саид-Магомеда и Саид-Салама Ясуевых не была установлена.

***
Около 20 часов в с.Сагопши предпринята попытка силового задержания Руслана Шамсудиновича Цечоева, 1965 г.р. В операции были задействованы работники Северо-Кавказского РУБОП МВД РФ, дислоцирующиеся в г.Нальчик. Позднее стали известны и их имена: А.Шебзухов, З.Мусов, А.Хапов, О.Асфаров, И.Андрианов и К.Пугачев. Они прибыли к этому месту на легковых автомобилях. Марку одного из них очевидцам последовавших событий удалось запомнить: зеленые «Жигули» десятой модели (ВАЗ-2110), регистрационный номер Н 610 НС 99/rus. По утверждению местных жителей, вышедших на улицы села, чтобы встретить возвращающийся с выпаса домашний скот, присутствовала и третья машина, но сразу же после начала операции она покинула село. На ней, как выяснится позже, участников захвата сопровождал бывший заместитель прокурора г.Малгобек Магомед Яхъяевич Евлоев.

Сотрудники Северо-Кавказского РУБОП были в штатской одежде. Они остановили автомобили рядом с Русланом Цечоевым и, не представляясь и не объясняя своих действий, попытались его захватить. Возникла потасовка. Увидев, что незнакомые люди пытаются увезти односельчанина, ему на помощь бросились местные жители. Сотрудники силовых структур открыли огонь, в результате чего получила ранение плеча Лариса Алдамовна Умалатова. Стрельба не остановила сагопшинцев, они не только предотвратили захват Руслана Цечоева, но и сумели задержать самих нападавших.

Несостоявшихся похитителей сразу же передали в Малгобекский РОВД. Вскоре из Нальчика за ними приехали их сослуживцы. Они представили некое «отдельное поручение», подписанное старшим следователем прокуратуры Затеречного МО г.Владикавказ Г.Диамбековым, согласно которому в Сагопшах проводилась «запланированная и санкционированная сверху операция». Жители села, сумевшие предотвратить увод односельчанина, он сам и раненая женщина были обвинены «в применении насилия в отношении представителей властей в связи с исполнением ими своих должностных обязанностей» (ст.318 ч.1 УК РФ). Против них прокуратура Малгобекского р-на возбудила уголовное дело №01540033.

Из-за многочисленных жалоб в вышестоящие органы прокуратуры, подкрепленных многочисленными свидетельскими показаниями, впоследствии его переквалифицировали. Ларису Умалатову и Руслана Цечоева официально признали потерпевшими. Однако объективного расследования случившегося им не суждено было дождаться: 13 января 2002 г. уголовное дело в отношении сотрудников Северо-Кавказского РУБОП МВД РФ официально прекратили.

Не смирившись с этим, 21 февраля 2002 г. потерпевшие обратились в суд с иском о возмещении ущерба, причиненного незаконными действиями сотрудников правоохранительных структур. Рассмотрение данного дела неоправданно затягивалось, пока 15 апреля 2004 г., через два с лишним года после обращения, судья Малгобекского городского суда Я.Картоев не вынес определение, что его необходимо рассмотреть в рамках уголовного, а не гражданского производства. Меньше чем через два месяца это решение, в свою очередь, было отменено Верховным Судом РИ. 19 октября 2004 г. Малгобекский городской суд окончательно отказал в иске потерпевшим. Было признано неправомерным и «отдельное поручение» старшего следователя прокуратуры Затеречного МО г.Владикавказ.

Под «соломоновым решением» стоит подпись Я.Картоева. Руслан Цечоев неоднократно требовал отвода этого судьи, утверждая, что он поддерживает дружеские отношения с Магомедом Евлоевым, бывшим заместителем прокурора г.Малгобек, обвиняемым им в убийстве брата и уволенным со службы из-за его многочисленных обращений в органы власти. Конфликт между ними возник еще в 1998 г.: 23 октября по совершенно надуманным обвинениям были взяты под стражу десятки жителей Ингушетии. Их подозревали в пособничестве преступникам, похитившим Магомеда Келигова, брата одного из самых богатых жителей республики Муссы Келигова. Указание об их задержании было подписано заместителем малгобекского прокурора. Руслан Цечоев в это время, обучаясь на четвертом курсе заочного отделения юридического факультета, жил и работал в Екатеринбурге. О том, что случилось в дальнейшем, он рассказал в своем заявлении в ПЦ «Мемориал»:

«…Среди задержанных тогда был и мой брат Сулейман. Узнав о его аресте, я приехал домой. Оставил и работу, и учебу. Вместе с родственниками я обратился к Магомеду Евлоеву. Попросил обосновать мотивы содержания брата под стражей. Он ответил, что с каким-то свидетелем у него якобы должна состояться очная ставка. Но она, как потом выяснится, так никогда и не будет проведена, а через три месяца выяснится и подлинная причина ареста. В феврале 1999 г. я и моя сестра, Лида Богатырева, снова пришли к заместителю прокурора Малгобека и попросили его отпустить брата под подписку о невыезде. В открытой форме тот потребовал за это $6 тыс. Сделка не состоялась, потому что, заявив, что неоткуда взять такие деньги, мы попросили разъяснить причину, по которой он у нас их требует. В ответ Магомед Евлоев стал сыпать угрозами. В частности заявил, что у него есть хорошие друзья в Северо-Кавказском РУБОПе и что, если он передаст нашего брата в их руки, то «там его быстро сделают виновным, и будут основания для ареста, и, может быть, живым оттуда уже не вернется». Но ни я, ни сестра не приняли этих слов всерьез. Думали, что заместитель прокурора хочет запугать нас, чтобы мы быстрее заплатили требуемую им сумму. Как показало время, Магомед Евлоев имел такие связи и такие возможности…

Мой брат, Сулейман Цечоев, со времени задержания и до этого дня все время находился в изоляторе временного содержания (ИВС) при РОВД Малгобекского р-на. Не получив от нас денег и выполняя свою угрозу, 24 февраля около 23.30 Магомед Евлоев дал указание увезти брата в Нальчик. Там он поступил в распоряжение сотрудника РУБОП по имени В.А.Сафонников. Всю эту ночь и весь следующий день моего брата избивали и пытали, требуя сознаться в похищении Магомеда Келигова. Он отказался это сделать и тогда В.А.Сафонников сдал брата в СИЗО-1 МЮ по КБР.

В течение месяца мы ничего не знали о судьбе своего брата. Магомед Евлоев скрывался от нас, запретив охране кого-либо пропускать в здание прокуратуры. Наконец, когда нам все же удалось с ним встретиться, сообщил, что выполнил свое обещание и передал Сулеймана сотрудникам РУБОПа. На вопрос, где его теперь следует искать, заявил: «Ищите в изоляторах Северного Кавказа».

О его точном местонахождении мы случайно узнали от человека, освободившегося из СИЗО-1 в г.Нальчик. Он сообщил, что находился в одной камере (камере №8) с нашим братом и что из-за пыток и избиений ему требуется срочная медицинская помощь.

Было это 21 марта 1999 г., а уже на следующий день вместе с адвокатом Магомедом Гандаровым мы выехали в Нальчик. Свидания с братом удалось добиться с большим трудом. Он был весь опухший от побоев, синяки покрывали все его тело. Были сломаны ребра, отбиты почки. В медицинской справке (№762 от 22.03.99 г.), выданной в следственном изоляторе через месяц после доставки из РУБОПа, была описана только часть нанесенных ему увечий, да и то – поверхностно…

С жалобой на действия Магомеда Евлоева я обратился в прокуратуру республики, в Генеральную прокуратуру РФ. Приводя в пример брата, написал, что Евлоев незаконно задерживает людей, требует за их освобождение выкуп, используя насильственные методы, пытается заставить их признаться в несовершенных преступлениях. Я приводил неопровержимые, основанные на документах факты его неправомерных действий. Например напомнил, что еще в 1994 г., когда он был помощником прокурора г.Малгобек, «за понуждение задержанного к даче ложных показаний» (ст.179 ч.2 УК РСФСР) против него возбуждалось уголовное дело за №94540050. Тогда ему удалось откупиться. Чувствуя, видимо, безнаказанность, он продолжил свои преступные действия, в итоге – десятки людей оказались искалеченными, а мой брат был убит.

Случилось это 23 августа 1999 г. В тот день четыре человека в форме сотрудников МВД РФ представили документы, как потом выяснится, поддельные, и, объяснив, что собираются этапировать, похитили его из СИЗО-1 г.Нальчик и застрелили четырьмя выстрелами в голову из пистолета. По данному факту прокуратурой Кабардино-Балкарской Республики было возбуждено уголовное дело №16/24-99. В самом начале расследования была установлена причастность к этому преступлению Магомеда Евлоева. В заключении судебной экспертизы г.Ростова-на-Дону от 14.12.1999 г. было подтверждено, что документы, оставленные преступниками в следственном изоляторе СИЗО-1, были подделаны им для похищения и последующего убийства моего брата.

Только после этого прокуратура Республики Ингушетия возбудила против Магомеда Евлоева уголовное дело (№99540071 по ст.286 ч.3 УК РСФСР («злоупотребление должностными полномочиями с тяжкими последствиями»)), хотя многие из фактов, которые легли в его основание, были сообщены мною задолго до этого. Я неоднократно обращался в прокуратуру с требованием отстранить Магомеда Евлоева от работы и привлечь его к уголовной ответственности. Но до убийства моего брата это никому не нужно было. Я получал отписки, мне сообщали, что доводы мои проверены и якобы не подтвердились, т.е. прокуратура выгораживала своего работника любым возможным для этого путем.

15 мая 2000 г. управлением Генеральной прокуратуры РФ на Северном Кавказе оба этих дела были соединены в одно. Напомню только, это то самое управление, которое в 1994 г. прекратило уголовное преследование Магомеда Евлоева по ст.179 ч.2 УК РСФСР.

Нечто подобное стало происходить и на этот раз. 24 марта 2000 г., например, Нальчикский городской суд освободил его под подписку о невыезде. И это в отношении человека, подозревавшегося в совершении особо тяжкого преступления. Оказавшись на свободе, он начал оказывать всестороннее давление на следствие, используя для этого свое высокое материальное положение и связи. Используя своих знакомых из числа сотрудников правоохранительных органов, он пытался запугать меня и моих родственников, требовал, чтобы мы никуда не смели жаловаться.

С момента убийства брата я обращался, притом не раз, во все органы государственной власти РФ. «Не оставил без внимания» ни Генеральную прокуратуру, ни МВД, ни даже аппарат президента, Госдуму и Совет Федерации страны. О моей беде знали представители правозащитных организаций. И от всех я требовал одного: соблюдения в полной мере российского законодательства и наказания преступника, под какими бы погонами он ни прятался! Моя активная позиция некоторое время мешала развалу уголовного дела, а что именно в этом направлении действуют некоторые из следователей, купленные Магомедом Евлоевым, мне было ясно с самого начала. Я не жалел ни сил, ни средств для того, чтобы виновный предстал перед судом, но этого все же оказалось недостаточно.

Дело велось необъективно, следователи жаловались, что нет транспорта, что трудно проводить следственные действия в Ингушетии, что это якобы рискованно. Одного из них я почти год сам возил на следственные действия, но в итоге он был отстранен от ведения дела. Его передали другому «сыщику», потом еще одному. Следствие то приостанавливалось, то снова возобновлялось после многочисленных моих обращений в прокуратуру.

И вот 11 апреля 2000 г. расследование убийства моего брата поручили следователю по особо важным делам управления Генеральной прокуратуры на Северном Кавказе И.О.Купцову. Как впоследствии выяснилось, этот человек страдал хронической формой алкоголизма и был всегда в нетрезвом состоянии. Он оказался находкой для Магомеда Евлоева. Единственное, что нам, потерпевшим, сумел предложить этот горе-следователь, так это то, чтобы мы сами, как это водится по местным обычаям, разобрались с обвиняемым. Вместе с ним он открыто разъезжал в одной автомашине и в ней же перевозил тома уголовного дела.

В итоге следователь И.О.Купцов выкрал из уголовного дела №16/24-99 подлинные документы, имеющие важное значение при проведении почерковедческой экспертизы, и заменил их другими, приготовленными Магомедом Евлоевым. Подтверждением этому служит ответ из Генеральной прокуратуры РФ от 22 февраля 2002 г. за №18/24411-01, который у меня имеется. Скрытно от нас управлением Генеральной прокуратуры на Северном Кавказе этот следователь был уволен. Мне об этом сказали в прокуратуре Республики Ингушетия. В настоящее время уголовное дело №16/3499 об убийстве моего брата и уголовное дело №99540071 о злоупотреблениях бывшего заместителя прокурора г.Малгобек Магомеда Евлоева приостановлены в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого (ст.208 п.1 УК РФ). И это несмотря на то, что в обоих делах имеется достаточно доказательств, свидетельствующих о неправомерных действиях этого человека.

Со времени убийства моего брата, включая сюда и период якобы активного расследования этого преступления, против меня и членов моей семьи по указанию Магомеда Евлоева и при участии сотрудников правоохранительных органов, в том числе и Северо-Кавказского регионального управления по борьбе с организованной преступностью (РУБОП) МВД РФ, были совершены несколько преступлений. В частности, в 1999 г. на мою жизнь покушался Магомед Мержоев. Киллер был задержан и в отношении него прокуратурой Республики Ингушетия было возбуждено уголовное дело №99540074. 4 ноября 2000 г. ко мне во двор неизвестные люди забросили взрывное устройство. По счастливой случайности никто из моих близких не пострадал, взрывом разрушило лишь забор. И по этому случаю также было возбуждено уголовное дело (№20140248, Малгобекским РОВД). Между моими родственниками и родственниками Магомеда Евлоева, по-видимому считавшего, что его карьере пришел конец по моей вине, неоднократно происходили драки… 

О реакции власти и о том, на чьей стороне оказались симпатии ее представителей, говорит следующий факт. 23 мая 1999 г., когда я выходил из дома, меня обстреляли из автоматического оружия. На металлическом заборе до сих пор видны следы, точнее отверстия от пуль. Я обратился к тогдашнему прокурору г.Малгобек Г.Мержуеву. Но на мою просьбу принять необходимые меры по поиску и наказанию преступников он предложил мне самому их задержать и передать в правоохранительные органы…»

Из книги «Здесь живут люди», Усам Байсаев, Дмитрий Грушкин, 2006 г.